Премьер-министр России Дмитрий Медведев посетил с рабочим визитом Пензу 12 сентября. Одним из основных пунктов в программе визита Председателя Правительства РФ стала встреча с представителями общественности Пензенской области, на которой Дмитрий Медведев отвечал на разнообразные вопросы аудитории и высказывал свое видение сегодняшней жизни, говорил о развитии страны, и ее будущего.
О развитии регионов:
Мне только что губернатор Пензенской области сказал, что в регионе всего действует 33 бассейна. Это значит, что десятки, если не сотни тысяч людей могут ходить и просто реально укреплять своё здоровье, потому что вода всем помогает – и людям совсем здоровым, и людям, у которых есть свои проблемы со здоровьем. Вот это и есть вклад в развитие территории, в развитие региона, в здоровье людей. Этих примеров много, но самое главное – чтобы мы не останавливались в своём развитии.
Государство реализует целый комплекс программ, направленных на развитие регионов. Кто-то говорит, что таких программ недостаточно, некоторые утверждают, что слишком много. Я полагаю, что в принципе не правильно считать – много их или мало. Мы должны просто идти от жизни, в том числе и от жизни в Пензенской области: где-то и в силу реальной экономической ситуации, и сложившейся финансовой ситуации их может быть больше, где-то меньше, но должны быть федеральные проекты, и проекты региональные. Вот мне кажется, две этих составляющие, два компонента должны быть обязательно. Это первое.
Второе, нам очень часто наши оппоненты говорят: «А какие это партийные проекты? И так государство бы это всё финансировало, и нечего привязываться или примазываться к обычным государственным тратам». Это неверно и нечестно. Почему? Потому что выбор приоритетов – это всё равно решение той политической силы, которая находится у власти. И именно она отвечает за текущую ситуацию, несёт всю полноту ответственности.
Это именно наши решения, а не чьи-то другие, поэтому я считаю, что мы вправе некоторые из этих проектов считать хорошо развивающимися, а некоторыми из них, если не гордиться, то во всяком случае предъявлять их людям.
О бюджете:
У нас сейчас идёт очень непростой бюджетный процесс. Мы сознательно закладываем самые тяжёлые финансовые условия, потому что мы не можем ориентироваться на максимально оптимистическую ситуацию. Мы, наоборот, должны исходить из пессимистического сценария развития мировой экономики и нашей экономики, поэтому мы в ряде случаев вынуждены принимать очень скупые решения, в ряде случаев даже резать по живому, ограничивая затраты по очень важным направлениям.
Скажу по-честному: вот эта делёжка денег (а я сейчас именно этим занимаюсь) – очень тяжёлое занятие, потому что, когда ты понимаешь, что каждый проект важен для страны, для людей, просто рука не поднимается… А с другой стороны, понимаешь: есть бюджетное правило, есть некий максимум, внутри которого мы должны находиться, иначе у нас может быть провал экономики, такой, например, как сегодня во многих европейских странах, где тратили немеряно, а доходы были маленькие, типа Греции той же самой.
Это очень сложный процесс, но мы должны сохранить все социальные завоевания последних лет. Это нужно людям, они хотят жить в человеческих условиях. А за последние годы, кто бы что ни говорил, уровень жизни в нашей стране вырос. И мы должны сохранить все те возможности, которые были нами созданы.
Поэтому, несмотря на различного рода призывы, идеи, скажем откровенно, обращения ко мне со стороны отдельных руководителей министерств и ведомств, я принял решение всё сохранить в полном объёме, как мы это делали и раньше.
О пенсиях:
Это действительно сложный вопрос, которым сейчас занимается Правительство. Но людям от модернизации пенсионной системы следует ждать, скажу коротко,– только её улучшения. И здесь никаких сомнений быть не должно. Мы не вправе изменить пенсионную систему таким образом, чтобы наши люди потеряли. Это неправильно, неверно, нечестно.
В том, что касается различных элементов пенсионной реформы, мы сейчас обсуждаем разные подходы к тому, что может быть. Есть идея, касающаяся модернизации накопительной части пенсии. Но, кстати сказать, никто не говорит просто об отмене накопительной части. Этого нет. Речь идёт о том, чтобы модернизировать накопительную часть пенсии конкретного гражданина. Для чего?
Я подчеркиваю, решение пока не принято, но смысл заключается только в одном: чтобы когда наши люди начнут получать эту накопительную часть, она была достойной по размеру. Потому что пока, размер накопленных денежных средств не идёт ни в какое сравнение с так называемой солидарной частью пенсии, а мы эту накопительную систему придумали, чтобы она была весомой добавкой к другой – распределительной – части пенсионных накоплений. Поэтому ждать только позитивных изменений, а что касается судьбы накопительной части, то мы это всё обсудим и предложим наиболее оптимальный для каждого человека вариант.
Об образовании:
У нас было, есть и будет бесплатное образование. Это базовый институт. Почему? Не потому, что у государства так много денег, а потому что государство заинтересовано в том, чтобы все граждане были образованными. Это началось ещё в начале ХХ века, когда образование было выдвинуто в число высших приоритетов, и сейчас это остаётся главным приоритетом развития страны.
Я довольно часто ругаю нашу систему университетов, высшего образования, ругаю за то, что они далеко не во всём соответствуют высокому уровню высшего образования. Но это не значит, что я, например, выступаю за то, чтобы мы уменьшили количество людей, которые получают высшее образование. Да, в тот период, когда я оканчивал школу, в университеты, в институты шли процентов 30–35 выпускников, все остальные получали среднее образование. Не потому что они были глупее, чем те, кто получал высшее образование, – по другой причине. Не нужно было этого высшего образования, достаточно было среднего образования, для того чтобы найти работу, для того чтобы устроиться в жизни.
Сейчас всё по-другому. Во всём мире устойчивый тренд на рост высшего образования, и нам нужно находиться в этой же системе координат. У нас всё равно 90–95% выпускников будет поступать в университеты. А значит, образование в школе должно быть качественным. Оно должно быть современным, оно должно быть эффективным, оно должно быть интересным. А это уже зависит от государства и от педагогов.
Но что касается общих подходов к развитию образования, конечно, мы всё оставим так, как было. Даже, улучшим его, особенно за счёт и школьной сети, и поставок новых видов оборудования, учебных пособий, ну и, конечно, роста зарплаты педагогов, потому что это неотъемлемая составляющая развития образования.
О власти:
Самое главное – власть обязана выполнять свои обещания. Это касается, конечно, не только региональных руководителей, это касается муниципальных властей и вообще ответственности каждого из нас на своём месте. На мой взгляд, любой чиновник должен, прежде всего, извините за пафос, служить своей стране и своему народу. Это первое.
Второе – любой чиновник должен быть прозрачным для людей, которые его наделили властью и дали ему ресурс в руки: властный, денежный, организационный. Он обязан отчитываться о том, на что он живёт, – собственно, это мировая практика. Поэтому я считаю абсолютно правильным, что мы за последние годы существенно раздвинули декларирование чиновниками своих доходов. Я принимал это решение сам и могу вам сказать, что это было не очень просто, потому что мои коллеги, нормальные люди абсолютно, говорили: «Ну а как мы это всё вытащим на свет Божий? Ну я бизнесом занимался…» Вы знаете, этого нечего стесняться, если вы это сделали абсолютно законно, в рамках того бизнеса, который вы вели. И мы на это пошли, и государственные служащие стали публиковать свои доходы, декларацию о доходах.
Потом появилась новая инициатива – декларировать наиболее существенные расходы, и на эту тему был принят соответствующий документ. Вот я считаю, что это самый цивилизованный путь отчётности государственных служащих – декларирование доходов и декларирование части наиболее важных расходов с ответственностью, начиная от административной и заканчивая уголовной, за отказ от декларирования или недостоверное декларирование этих доходов или расходов.
Я не могу не согласиться с тем, что государственный служащий, если он любит свою страну, если он верит в свою страну, должен хранить деньги на Родине, даже несмотря на то, что, может быть, у нас условия для хранения денег хуже, чем в какой-то другой экономике. Он должен нести все риски вместе со страной, он этой страной управляет. И в этом плане я считаю, что счета чиновников, денежные счета, должны находиться в российских банках, это, мне кажется, правильно.
О зарплате бюджетников:
Заработная плата в бюджетной сфере, несмотря на все наши попытки её подтянуть к мировым стандартам, пока ещё остаётся не такой значительной, как нам бы хотелось. Хотя, всё познаётся в сравнении, я считаю, что это тоже нужно помнить. Я, когда пришёл работать, вернулся, скажем так, в органы государственного управления в конце 1999 года, средняя заработная плата в нашей стране вообще была 100 долларов.
Тем не менее, задача совершенствования заработной платы бюджетников остаётся важнейшей задачей государства, и вы знаете, что мы поставили перед собой целый ряд ориентиров. Это касается и врачей, и учителей, и профессорско-преподавательского состава университетов высших учебных заведений. Там ориентиры заданы, и это хорошие ориентиры – это не только, скажем, достижения среднего уровня по экономике соответствующего региона, но в целом ряде случаев это даже просто двукратное увеличение заработной платы. Нам на это ещё придётся найти довольно большие деньги.
О русской деревне:
Треть нашей страны живёт в деревне. Здесь у нас тоже сейчас не всё благополучно, этому есть и объективные причины, и сезонные причины. У нас есть неурожаи, засухи, наводнения – то, что традиционно сопровождает аграрное производство. Хватает и бедности, и неустроенности, социальные стандарты, конечно, остаются пока ниже, чем в городе. Тем не менее, у нас всё-таки совсем другая жизнь стала именно с точки зрения сельхозбизнеса. Если это животноводство, то это десятки, иногда сотни тысяч голов или дойного, или мясного стада. Это мировые масштабы.
Когда я начинал заниматься национальным проектом по селу, мне даже в голову такие цифры не приходили. Мы считали, что, например, проект по созданию молочной фермы на тысячу голов – это очень круто, потому что это трудный бизнес, срок окупаемости – 7–9 лет, нужны длинные деньги и так далее. Сейчас у нас таких ферм очень много, и мы думаем, как их сохранить, как их развить, как нам бороться с заболеваниями теми же – африканской чумой свиней, например, и некоторыми другими, которые, к сожалению, ломают нам бизнес.
И второе. При вступлении в ВТО мы выбили для себя весьма неплохие условия. Я напомню: мы бились за это практически 15 лет. В результате я считаю, отечественные сельхозпроизводители в целом вполне защищены. Мало того, чтобы смягчить этот период, мы в рамках программы государственной поддержки села предусмотрели очень немаленькие деньги на ближайшую перспективу и сохранили целый ряд преференций, включая некоторые абсолютно льготные ставки налогов. Если говорить откровенно, во всех странах, даже в самых аграрно развитых очень значительные объёмы поддержки всё равно сохраняются, потому что аграрный бизнес очень зависим от сезонных колебаний, от погоды, от целого ряда других факторов. Село мы не бросим – это наша обязанность.
