Все, что нужно знать о неврозе и как его лечить. Интервью с пензенским психологом

- Всеволод Валентинович, расскажите для начала, что вообще такое невроз?

- В свое время Фрейд считал, что невроз – это инструмент функционирования личности. Рано или поздно каждый ребенок, сталкиваясь с неблагоприятными обстоятельствами по отношению к нему из вне, учится неким действиям, способам, используя которые он может себе обьяснить, что все в порядке, создав иллюзию того, что все в порядке. Эти способы сохраняют актуальность на всю жизнь.

Вот смотрите, ребенок сталкивается с какими-то обстоятельствами, на которые повлиять не может и должен сам под них подстроиться. Скажем, если проблемы со значимыми взрослыми, то он рано или поздно придумает, как удовлетворить свою потребность: либо вытеснит ее, либо найдет способ, как нейтрализовать. Например, человек хочет маминого внимания, а она занята, ей на работу. Он может заболеть, а может, наоборот, стишок прочитать на табуреточке. Это вопрос того, какой будет результат – это уже индивидуальная история, уникальная. По факту вот есть потребность, а она может быть идентичной у двух людей, только один через разрушение ее будет решать, а второй - через созидание, через позитивную историю. И в том, и в этом случае речь идет о невротической личности. Человек, грубо говоря, делает вид, что не притворяется, при этом продолжая притворяться.

Яркий пример: мама говорит братьям-близнецам, что они оба кончат в психушке. Так и получается, только один - в смирительной рубашке, а другой – врач-психиатр. Они оба услышали мамино послание, но каждый реализовал по-своему.

- Почему такое происходит?

- У новорожденного человека нет когнитивного аппарата, чтобы объяснить, почему мама к нему не хочет подойти. Я кричу, чтобы мама меня обняла и поцеловала, сам хочу обнять, а она не идет, она занята. Мне больно, тяжело, гамма чувств может быть какая угодно. Мама еще и может шлепнуть, закрыть в комнате и тд. Ребенок идентифицирует это послание на уровне, что ему нельзя проявлять свои чувства, потребности, лучше куда-то спрятать. На выходе формируется такой способ взаимоотношений с миром.

«Ты – то, что с тобой случилось или то, что ты смог с этим сделать»

- Влияет ли это на дальнейшие взаимоотношения с людьми, например, романтические?

- Ну, если я научился прятать свои чувства, то девушка потом будет говорить, что ты не такой, а ты искренне не можешь опуститься до этого чувства. Плохая новость: люди притягиваются с определенной травматикой. Например, у вашей девушки эмоционально мертвая мать, которая ее игнорировала, не замечала, и она нашла себе вас, чтобы мстить или возвращать те чувства, которые испытала. Эта история помогает понять, насколько далеко мы ушли от биологического, животного. Ты – то, что с тобой случилось или то, что ты смог с этим сделать.

- К чему приводят такие невротические отношения и стоит ли в них вступать?

- По большому счету, это неплохо. Вы разрушили отношения, расстались и загрустили, оплакиваете себя, получили разрядку, связанную с освобождением от фигуры. Это же тоже определенный способ взаимодействия, в конечном счете, я оказываюсь-то все равно один на один с внутренними конфликтами. Проблема в том, что из отношений в отношения это все перетаскивается. Плюс «нахлестываются» определенные ожидания. С другой стороны, вы понимаете, что есть эта первичная потребность, которая ищет удовлетворение, просто не всегда это получается.

Если верить Фрейду, то все люди невротичны. Степень выраженности может быть различной, но в любом случае это та самая история, когда у тебя есть некий способ взаимодействия с миром, жизнью, собой. Если ты научился не доверять чувствам, ты и не доверяешь чувствам других людей. Надо осознавать, понять, что происходит, что случилось. Бывает у человека одни, вторые, третьи отношения такие и на пятый раз он начинает думать, что они все плохие.

- Вы сказали о важности родителей в этом процессе. Насколько все серьезно?

- По большому счету, смотрите, предположим, маленький мальчик, он любит маму, папу, а папа, например, хулиганит. Вот что нужно ему сделать, чтобы примирить себя с этим всем, с любовью? Это и будет способом выживания, потому что те люди, которых он любит, из которых состоит, они причиняют боль друг другу. И это нужно как-то примирить. Он будет склонен отключиться, не видеть. Представляете, какую цену нужно заплатить, чтобы при тебе такое происходило, а ты такой: «Ничего не происходит». Какие ресурсы нужно потратить на это. Люди жили в трудном браке, и ребенок не хотел бы это повторить, но с чем ты борешься, к тому и приходишь.

Условно говоря, научился абстрагироваться, но при этом в принципе человек делает что-то плохое. Люди дерутся, кричат, обзываются и им скажет ребенок: «Остановитесь», - но ничего не произойдет. Представьте, какое чувство поднимается в этот момент. Это называется компульсия. Оно никуда не исчезает, сидит и в самый неподходящий момент просто вылезает. Так выглядит ад.

Какое реальное мое чувство заблокировало этот ад - никчемность. Что там под ним? Когда мы добираемся, не обязательно происходит гнев адский, может быть, и любовь. Под всей той грязью и болью всегда любовь. Мы очень счастливы, когда разбираемся.

- Если сейчас кто-то из читающих текст узнает в этих историях себя, как им быть, дайте совет.

- Лет до четырех-пяти родители снаружи, а потом мы помещаем их в свое сердце, и они уже навсегда с нами. Проблема не в том, что кто-то из них сейчас прочитает и скажет: «Что ж я натворил-то, что ж я делал-то с мальчишкой, он такой хороший, сынок, прости». Нет, не про это. Они так же вытесняют, забывают. Человек дальше сам начинает уже что-то с этим творить. Вопрос, какой ценой. Твой способ принятия этого – это и есть невроз.

- Какую роль общество и окружение играют во всем этом процессе?

- У меня есть некая готовность воспринимать, что от меня ничего не зависит, ведь лучше абстрагироваться, уйти, потому что много чувств, которые ретранслируются. Потом научился абстрагироваться от условных хулиганов в школе, которые дерутся или покушаются на что-то мое, но у меня уже есть какие-то там вещи, способствующие тому, что я буду виктимным в этой истории, как с папой и мамой. А потом мне в школе надавали тумаков, и я не получу поддержку в семье.

Он-то уже виктимный, привык, что мать лупит, отец отворачивается, не смотрит. Это тоже способ принятия себя. Русский народ – он очень психологичен. Это невротическая такая защитная реакция, когда человек находит некий способ быть в балансе, говорит себе, что все хорошо. А о маме, возможно, и ее была такой, но она думала, что не повторит этот путь, но круг замкнулся и вот так вышло.

«Это себя вы можете одурачить, а тело обмануть невозможно»

- Сейчас к вопросу, который волнует многих. Как распознать в себе невроз?

- Есть масса сигналов, которые наш организм подает. Идеи о психосоматике – тоже про это. Скажем, если себя вы можете одурачить, сказать, что девушка плохая или наоборот, то тело обмануть невозможно. Оно все равно реагирует на какие-то обстоятельства. Даже элементарно: ребенок не хочет видеть ерунду в семье - ухудшается зрение. Эго ответ на то, что он не хочет смотреть или, если болят уши, не хочет слышать. Тело – важный ресурс для выживания. Любые телесные сигналы – повод задуматься, что происходит.

Любая критическая ситуация в жизни – всегда некий повод для человека делать ревизию. В аварию попал, подумай, почему это случилось со мной. Вопрос в том, насколько человек готов этот фокус интерпретации повернуть на себя. Чаще всего невротическая защита предполагает все-таки некую схему, которая позволяет быстро напряжение слить. Начиная с любой ответственности это работает. По большому счету так это происходит. Мне проще не себя увидеть в качестве источника, а переложить ответственность на кого-то.

«Страхи, в которых я живу, предпочтительнее тех, которых я боюсь»

- Возможно ли как-то бороться с этим состоянием?

- В независимости от методов в психологии все сводится к ответственности за свою жизнь, потому что, кроме тебя, у тебя никого нет. Одно дело, когда это аффирмация красивая, а другое – когда ты это понимаешь. Я все жду, как мама увидит, как мне плохо, но она обвиняет, а я еще и партнера выбираю, который с удовольствием еще упрекает не хуже, чем мама. Это привычно, ты знаешь, что не умер, тебе спасло это когда-то жизнь. А если я действительно сейчас остановлюсь и попробую услышать, что я подавляю, бегу или что на самом деле хочу сказать, возьму паузу?

Есть такая притча. «Мужик шел в горах, соскользнул в пропасть, летит и кричит: «Господи, я сейчас погибаю, спаси меня» - и зацепился за какую-то ветку. Висит и думает: «Господи, спаси меня, я больше не могу, рука уже посинела». Бог ему отвечает: «Отпусти ветку». В ответ ему: «Я не могу».

Это из этой серии. Похоже на терапевтический процесс, где человек цепляется за то, что уже не работает, что в детстве жизнь спасло, но сейчас это уже слишком затратно, нет ресурса, чтобы подавленные чувства удерживать. Вместо того, чтобы сепарироваться от мамы, я нахожу некую фигуру, на которую леплю ее проекцию и сепарируюсь от нее, понарошку от мамы, причиняя колоссальную боль девушке, которая к ней отношения не имеет.

«Я не неуверенный человек, я уверен в том, что у меня ничего не получится»

- Многие люди жалуются, что после терапии возвращаются со временем в состояние невроза, так ли это?

- Проблема в том, что жизнь такая, мы все ходим по кругу. Врачи же не могут поставить задачу перед пациентом, что он должен это сделать. Нужно создать условия, в которых человек сможет понять, где или в каком месте в его жизни ресурсы, которые нужны для изменений, где они у него теряются. Осознать - это для человека большой шаг.

При нормально работающей рефлексии вполне возможно, вы быстро поймете, что произошло. Но опять-таки, накопить энергию ответа – вопрос конкретного человека. Люди приходят часто на последнем дыхании, труп практически. Речь не идет, чтобы встать и идти. Куда идти-то, у него нет ресурсов.

Ключевое слово – осознанность. Это способность в моменте не проваливаться в компульсию. У меня что-то получается, но внутри я думаю, что ничего не получится. Я не неуверенный человек, я уверен в том, что у меня ничего не получится. Про это мы и говорим.

Вот, я сижу, полгода занимался терапией, потратил деньги, а потом в моменте говорю, какой я дурак. С кем я говорю, с кем я соглашаюсь, кто меня им объявил, а я до сих пор продолжаю соглашаться. Точкой сборки для личности является расщепление. Раскололся человек, расщепил образ матери, отца, себя так же. По большому счету психология как раз в процессе работы создает определенные обстоятельства, когда человек эти части интегрирует, дает возможность клиенту посмотреть хотя бы туда для начала, потому что страхи, в которых я живу, предпочтительнее страхов, которых я боюсь. Ты сделал шаг, смог, не умер, ты молодчина, это ты, а не кто-то там тебя заставил. Это важно понимать, чтобы не вернуться в невроз.

- У вас есть возможность обратиться в этот праздник к коллегам. Что им скажете?

- Всех коллег, которые занимаются проблемами психического здоровья, осуществляют соответствую помощь, нуждающимся в ней: успехов на этом поприще, сил, энергии и больше радости в профессиональной деятельности, удовлетворенности своим трудом.