«Стрельба шла по мирному населению»: пензенец рассказал, как 8 лет киевский режим «пытался» восстановить мир на Украине

05.03.22

Поделиться

«Стрельба шла по мирному населению»: пензенец рассказал, как 8 лет киевский режим «пытался» восстановить мир на Украине

Операцию в 2014 году объявил и.о. президента Украины Александр Турчинов. И по сути далее, не зависимо от того, кто был у руля страны, - Александр Порошенко, Владимир Зеленский, политика в отношении жителей Донбасса не менялась. В Донецк и Луганск направили не просто военных, а добровольческие формирования из откровенно беспринципных людей и неонацистов. Многие из этих отрядов и движений официально запрещены в России.

По преступлениям и зверствам, которые совершались на Донбассе, Следственный комитет Российской Федерации выпустил несколько книг, в которых зафиксированы рассказы свидетелей и пострадавших. В частности, в издании «Трагедия юго-востока Украины. Белая книга преступлений» (Москва, 2015, 18+) отмечается, что в докладах Управления Верховного комиссара ООН по правам человека зафиксированы «неизбирательные обстрелы густонаселенных жилых районов», нарушения норм международного гуманитарного права, насильственные исчезновения, содержания под стражей, пытки, совершенные украинской армией, спецбатальонами и правоохранительными органами. Отмечаются преступления в отношении журналистов.

«Станислав, пленный. 24 августа мы втроем ехали на машине. По пути попали на блокпост, но успели выскочить из машины. Машину расстреляли, один из нас был ранен, и его увезли в неизвестном направлении. Так до сих пор о нем никто ничего не слышал. Меня и водителя отвезли в Крамоторск, где нас пытали, допрашивали, избивали бойцы национальной гвардии. Били так, что повредили глаз. Теперь я им не вижу. На груди раскаленной цепью выжгли надпись «сепар», а на ягодице штык-ножом – немецкий крест»;

«Петр, пленный. 15 августа 2014 года меня взяли в плен военнослужащие украинской армии в поселке Новосветловка Луганской области. Нас перевезли в луганский аэропорт и начали допрашивать. Мне нанесли пару ударов по телу, завели в комнату, посадили на стул и что-то вкололи. Помню только, как у меня спросили фамилию, имя, отчество, а дальше как будто память отрезало. Нас отвезли в Краматорск, там избивали, били по пяткам. Потом хотели КрАЗом закопать живьем: вырыли яму и начали лопатой от КрАЗа сбивать в яму. Затем привезли в Изюм, а через двое суток – в СБУ Харькова. Когда следователь вышел из кабинета, туда зашел какой-то другой человек, нанес мне пару ударов в грудь и кинул в спину пистолет. Потом свершился обмен».

Населенные пункты Луганска и Донецка постоянно подвергались обстрелам. Причем украинские военные и спецбатальоны били не просто по объектам военной инфраструктуры ополченцев, но и по домам мирных жителей, детским садам и школам. Это подтверждает ветеран боевых действий в Демократической Республике Афганистан, участник контртеррористической операции в Чеченской Республике, председатель Пензенского регионального отделения Российского Союза ветеранов Афганистана Владимир Холзинев. Он лично неоднократно посещал Донбасс, в том числе сопровождая туда гуманитарные грузы.

«На момент приезда нас туда мы были свидетелями обстрелов населенных пунктов. Мы были там в 2015-2020 годы. Это все восемь лет идет постоянно. Стреляли в основном в вечернее время. Обстреливали конкретно мирное население», - рассказал Владимир Холзинев.

Во время обстрелов страдали и гибли в том числе беззащитные дети. Вот как вспоминают о трагедиях жители Донбасса (ниже – цитаты из издания СКР).

«Виктория, жительница Славянска Донецкой области, 1973 года рождения. 30 мая 2014 г. бомбили детскую больницу, в которой находился мой сын. Бомбежка началась неожиданно, всех эвакуировали в подвал. Один из врачей остался с Женей, так как он был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, пульсометру и др., которые нельзя было отключить. Врач прикрыл его матрасами. В результате обстрела пострадали соседние палаты. Каждый день я ходила в больницу и каждый раз возвращалась домой под обстрелом. Вокруг все стреляли, земля гудела под ногами. (…) После обстрела больницы, где лежал сын, я обратилась к журналистам газеты «Комсомольская правда», чтобы рассказать правду о случившемся и чтобы перестали бомбить детскую больницу и мирных жителей, поскольку я видела репортаж, где показывали больницу в Славянске, в которой лежал мой сын, и говорили, что там при обстреле никого не было.

(…) Правительство Украины не оказало нам никакой помощи с продуктами и медикаментами. (…) Также я слышала от медицинского персонала больницы, что пожилые люди звонили по горячей линии в Киев и интересовались, когда будет выплачена пенсия, на что им отвечали: «Мертвецам деньги не положены». Знакомые рассказали, что в Харькове не принимают в вузах документы от абитуриентов из Славянска, ссылаясь на то, что такой город не существует. На момент нашего отъезда окраины Славянска и ближайшие территории представляли собой руины, покрытые пеплом (…)»;

«Юлия, жительница Горловки Донецкой области, 1999 года рождения. (…) Около 12 часов 30 минут мне позвонила мама и попросила вернуться домой (…) мы встали и пошли на остановку общественного транспорта «Мелодия». Пройдя метров 15, я услышала сильный свист и грохот. Поняла, что сквер начали бомбить и упала первая бомба. (…) Я видела, как навстречу бежала молодая женщина с ребенком на руках, а справа бежал Дмитрий. Упала я на левый бок, находилась в сознании, но не понимала, что происходит. Звенело в ушах, все тело горело, было тяжело дышать, я не могла открыть глаза. Когда же открыла, поняла, что правый глаз не видит. (…) Я попыталась встать, и у меня это получилось. Земля вокруг была перепахана. С деревьев слетели все листья. На расстоянии примерно трех метров от себя я увидела ту молодую женщину. Она лежала на спине вся в крови и грязи. Ребенок был у нее в руках (…). Он не подавал признаков жизни. Женщина что-то кричала, но что, я не понимала, так как гул в ушах не прекращался. Справа метрах в четырех я заметила Диму. У него отсутствовала половина головы».

Факты истязания жителей, взятия заложников, оскорбления и унижения мирных жителей, наказания без суда и следствия фиксируются не только СКР, но и мировыми общественными организациями.

«Нарушение названных норм является военным преступлением. Однако на Украине расследование не проводится и вопрос о привлечении к уголовной ответственности виновных в совершении военных преступлений не ставится», - говорится в издании.

О бесчинствах украинской армии говорят и сейчас. Ничего за эти 8 лет не изменилось, а, наоборот, действия нацистов стали еще более циничными.

«И то, что мы воюем именно с неонацистами, показывает сам ход боевых действий. Националистические и неонацистские формирования – а среди них есть и иностранные наёмники, в том числе и с Ближнего Востока – прикрываются мирными гражданами как живым щитом. Я уже говорил: есть абсолютно объективные данные, фотографии того, как они размещают тяжёлую военную технику в жилых кварталах городов. Вместе действуют именно таким образом, как самые крайние бандиты, и вместо того чтобы выполнить обещания убрать эту технику из жилой застройки, от детских садов, больниц, наоборот, дополнительно перебрасывают туда танки, артиллерию, минометы. (…) Наши военные отмечают и такие факты, когда в городах народных республик Донбасса – Северодонецке, Лисичанске, других – жителей многоквартирных домов сгоняют в средние этажи зданий, а в нижних этажах проламывают окна и стены, выставляют там тяжелую технику, пушки, танки загоняют, на крышах и на верхних этажах расставляют пулеметы и снайперов. Только фашисты воевали так, столь бесчеловечно относились к мирному населению», - сказал президент России Владимир Путин на совещании с постоянными членами Совета безопасности Российской Федерации 3 марта 2022 года.