- Давайте начнем с самых азов. Можно ли назвать аутизм болезнью?

Ольга Дырдова: На самом деле, очень сложно ответить на вопрос, откуда берется аутизм. Ученые пока не могут дать однозначный ответ на этот вопрос. С научной точки зрения, это триада психических расстройств: нарушение коммуникации, когда ребенок не хочет и не может взаимодействовать с другим человеком; социальные сложности, когда подчас у малыша не возникает желания даже говорить с кем-либо, посмотреть в глаза; и третье — это различные стереотипы, когда ребенок зациклен на выполнении каких-то определенных действий – выстраивает все в ряд, трогает все в определенной последовательности и так далее.

- А можно ли его вылечить?

Ольга Дырдова: К сожалению, это расстройство остается с человеком навсегда. С ним можно жить, его можно корректировать. И чем раньше начать выявлять эти нарушения и работать с ребенком, тем более благоприятный прогноз насчет дальнейшей социализации ребенка.

Татьяна Бурмистрова: Ребенок с аутизмом может родиться в любой семье, абсолютно от любых родителей, и ученые до сих пор не пришли к единому мнению, почему так происходит. Идет нарушение сенсорного восприятия у детей. Причем заметить это можно уже начиная с трех месяцев — если маленький ребенок смотрит в глаза и реагирует на улыбку родителей, то аутичный ребенок находится в «своей капсуле» и не реагирует на маму, он не следит глазами за погремушкой, его взгляд «соскальзывает». Это сигнал для родителей, что нужно обращаться к неврологу.



- Фиксируются ли на этом этапе все случаи отклонений в развитии ребенка на приеме у педиатров, или система где-то дает сбой?

Ольга Дырдова: Это глобальная проблема, не всегда родители обращают на это внимание, считают, что со временем все само поправится, что ребенок «перерастет» эти проблемы. Но приходит ребенок в детский сад, и там уже на фоне других детей видно, что ребенок не делает то, что ему говорит воспитатель, ведет себя не совсем обычно, не может взаимодействовать с другими ребятами...

Татьяна Бурмистрова: В идеале всем родителям нужно проходить скрининговый тест. Он несложный, там всего около двадцати вопросов, и его легко найти в интернете. Если по результатам ребенок попадает в зону с риском развития аутизма, следует обратиться к психиатру.

- Что можно посоветовать пензенским родителям, которые обнаружили у своих детей подобные сложности в развитии?

Татьяна Бурмистрова: Обязательно обратиться к специалистам. Нужно отметить, что диагноз «аутизм» ставится в трехлетнем возрасте, однако, как мы ранее говорили, чем раньше специалист начнет работать с особенным ребенком, тем больше шансы на его успешную социализацию в будущем. Именно для этого в Пензе на базе Центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи Пензенской области была создана служба ранней помощи детям с расстройствами аутического спектра (РАС), где организовано взаимодействие педагогов, врачей, других специалистов.

Сюда обращаются родители детей, которым еще не поставлен диагноз. К примеру, у нас сейчас есть один двухлетний мальчик, у которого уже прослеживаются поведенческие сложности с послушанием, активностью и сном, проблемы в развитии моторных функций. Специалист расспрашивает родителей и дает советы и рекомендации, которые родители должны выполнять в течение двух недель. Потом мама с ребенком вновь приходит к нам, и мы обсуждаем, что оказалось эффективным, а что не дало результатов.

Эта помощь необходима как ребенку, так и родителю. Так как это сложно, это ресурсозатратно, не все владеют информацией, и чтобы лечение было успешным, необходимо, чтобы родитель понимал, что, как и зачем нужно делать.

Сейчас много информации можно найти в интернете, но что правильно и что реально помогает в лечении, зачастую знает только специалист.

Очень важна и медицинская составляющая, так как нередко необходимо медикаментозное лечение поведенческих сложностей.



- Наверняка психологическая поддержка нужна и самим родителям детей с РАС?

Татьяна Бурмистрова: С родителями проводится большая работа, так как в большинстве случаев проходит очень большой интервал до того времени, когда мама и папа адекватно примут диагноз и начнут помогать своим детям.

У многих родителей идет непринятие диагноза. Они не совсем реально оценивают состояние своего ребенка, что приводит к накоплению проблемных вопросов.

Многие родители приходят с запросом на образовательные услуги, чтобы ребенок читал, писал, считал, но до этого ребенок должен пройти другие стадии развития – ловить мяч, смотреть в глаза и так далее. Многие дети, которые к нам приходят, не умеют элементарно одеваться и следить за собой. То есть родители упускают самые важные бытовые навыки, которые облегчат в том числе жизнь им самим.

Мы занимаемся с самыми сложными случаями. К примеру, к нам поступил мальчик, который в девять лет не говорил совсем. Почти год занятий дали неплохой результат, он уже взаимодействует с психологом, играет, начала развиваться речь – называет все буквы, произносит слова.

Ольга Дырдова: Наши занятия проходят в игровой форме и строятся на актуальном уровне развития ребенка. Если посмотреть на пирамиду обучения, в процессе развития ребенок постепенно проходит все уровни и результатом успешного прохождения всех ступеней являются академические навыки.

- Как можно попасть на занятия в ваш центр?

Ольга Дырдова: Чаще всего к нам приходят с детьми пяти-шести лет, но бывает, что и старше. Для этого нужно обратиться к педиатру, пройти врачей, к которым он направит, и затем пройти нашу медико-психолого-педагогическую комиссию, и на основании этого дается заключение о рекомендации адаптированной образовательной программы.

Благодаря участию нашего центра в федеральной программе «Ментальное здоровье» мы закупили современное дорогостоящее оборудование, использование которого дает неплохие результаты.



- Насколько велика эта проблема сейчас в нашей области?

Татьяна Бурмистрова: С каждым годом количество зарегистрированных случаев РАС увеличивается. Если в прошлом году система образования давала цифру порядка 400 школьников, то в этом году она выросла до 528. Нельзя сказать, что это отрицательная тенденция, просто улучшается диагностика, в обществе стали более внимательно относиться к этому расстройству развития.

- В свое время в обществе внимание к этой проблеме возникло с появлением фильма «Человек дождя». Правда ли, что такие дети чаще остальных проявляют гениальность в каких-то узких сферах?

Ольга Дырдова: К сожалению, это скорее миф. По статистике, всего около одного процента таких детей проявляют выдающиеся способности в какой-либо сфере. То есть так же, как и у всех остальных людей. Просто такие случаи на фоне расстройства всегда выглядят ярче, обращают на себя внимание. И, к сожалению, на фоне таких мифов зачастую не видят реальных сложностей, которые возникают у ребенка. Они говорят – вот мой ребенок считает до тысячи, а ребенок при этом не умеет общаться, обслуживать самого себя, то есть не умеет того, что делает человека человеком.